Когда я читаю книгу Жозе Сарамаго, то вспоминаю короткий анекдот, состоящий всего из двух реплик:
— Ты вообще можешь говорить нормально?!
— К сожалению, мой ответ не да.

Манера Сарамаго и в самом деле очень отличается от «нормальной». Через созданный им текст необходимо продираться, буквально прорубать в нём проход, как прорубают дорогу при помощи мачете в непроходимых джунглях. Роль клинка выполняют глаза читателя, не скользящие, а целеустремлённо вонзающиеся в строчки. Случайная потеря концентрации, мимолётный посторонний звук, и приходится возвращаться на шаг или два назад, чтобы вновь ухватить ускользнувшую смысловую нить.

«История осады Лиссабона» написана привычно для португальца без деления на главы и без пунктуационной маркировки диалогов. На бесконечных фразах Сарамаго, занимающих огромное страничное пространство, придаточные предложения висят тяжёлыми, переспевшими гроздьями, из которых писатель производит туманящий разум портвейн своего повествования. Читать «Историю...» большими отрезками времени трудно — пьянеешь.

Казалось бы, при таких параметрах книга должна являться в большей степени абстрактной игрой, но нет, в «Истории...» есть вполне конкретный сюжет. Более того, роман при желании можно причислить сразу к двум категориям: любовная драма и альтернативная история.

История осады Лиссабона — это не только название фактического издания, которое можно взять в руки, но и название сразу двух книг в книге. Звучит очень витиевато, прямо по-сарамаговски! А дело в том, что главный герой произведения, корректор в издательстве, в силу обстоятельств и под давлением начинает писать альтернативную историю отвоёвывания португальцами Лиссабона у мавров в 1147 году в противопоставление другой, изданной в мире романа чуть раньше.

В этом вымышленном в квадрате мире главный герой вводит двух персонажей, являющихся альтер эго себя самого и любимой им женщины. Этим ходом он словно бы задаёт вектор развития собственных любовных отношений.

Любовь в «Истории...» у Сарамаго, как мне кажется, выступает в роли неуправляемой стихии, потому что логических предпосылок к её рождению в романе вроде бы нет. Но человеческие чувства в целом, и любовь в частности, наверное, нередко бывают алогичными. Да, по правде говоря, в таком тексте, как этот, у меня лично не возникает желания проверять проходимость цепи.

Отмечу, что в силу авторского стиля образы действующих лиц формируются в читательском сознании трудно. С одной стороны, идёт мощный поток информации об их переживаниях, страхах, надеждах и сомнениях, но, с другой стороны, почти нет простых и обыкновенных характеристик, которые создают в нашем сознании представление о персонажах.

PS На русский язык работы Сарамаго перевёл авторитетный специалист Александр Сергеевич Богдановский. Вот, что он говорит об особенностях письма португальского писателя в одном из интервью: «Сарамаго, например, плетёт сложнейшие кружевные конструкции, фразы у него на полстраницы, а то и на целую… в лексическом смысле необыкновенно изобретателен, он вгрызается во фразеологизмы, расщепляет идиомы, переиначивает так называемые «устойчивые словосочетания» и достигает порой удивительного эффекта… Когда в голову приходит забавная игра слов, думаю, приберегу её для Сарамаго, он, наверняка, сострит на эту тему. Так оно обычно и оказывается. Тут не без мистики… Сарамаго требует со-творчества в полном смысле слова». Также Богдановский говорит, что дневная норма по переводу Сарамаго для него — три страницы, в то время как других авторов он переводит пять страниц в день.

PPS Из ЖЖ переводчика в 2016 году, когда была опубликована «История...» на русском:
«(истомлённо) Моего автора за особые заслуги в деле развития литературы следовало возвести в графское достоинство и впредь титуловать:
- Граф Оман (Aumand),
а никакого не Нобеля ему давать!»

Интересно, о ком это Сан Сергеич?

В третьей части начинают выстраиваться сюжетные линии. Вернее, и в первых двух частях было немало событий, но в этой части начинают просачиваться какие-то более глубинные связи уже между книгами и выстреливать те «ружья», что были заряжены ещё раннее. Наблюдать за этим любопытно.

Например, на параллели в отношениях между Сванном и Одеттой и главным героем с женщинами. Где-то это мелочи, вроде оранжада или непристойных мыслей о Булонском лесу, а где-то более прямые отсылки к тому, как их влечёт только к недоступным женщинам или как они преследует объект своего обожания.

Другой интересный момент это развитием характеров героев. Первые две части у героев был скорее ровный характер, а тут мы видим их в новых ситуациях и с другими мыслями. В начале главный герой ещё ребёнок или отрок, но тут он уже не находится под присмотром родителей, горничной или бабушки, и это чувствуется. Мы с удивлением узнаём, что у героя есть свой круг общения, что он блистает среди друзей Сен-Лу и даже попадает в высшее общество, как человек незаурядный. Конечно, есть вероятность ненадёжного рассказчика, хотя порой он довольно развязно признаётся в некоторых своих проступках. Или Шарль Сванн, который мельком появляется на последних страницах этой части, но по ощущениям это совсем другой человек. И разница эта так разительно, что невольно задумываешься какие ещё метаморфозы подготовил автор?

Любопытно было заглянуть и в различные салоны. В первых трёх частях представлено нам их трое, каждый совершенно разного толка, а потому невольно хочется их сравнить, да только разница меж ними не так уж велика, как может показаться. Опустите титулы и звания и вряд ли сможете отличить один от другого…

Или как ловко Пруст показал всю низость высшего света. Дрейфус может и невиновен, но заслуживает наказания, так как он еврей. Герцогиня Германтская видит простое счастье лакея и делает всё, чтобы его разрушить. Герцог Германтский отчаянно манипулирует получаемой информацией, чтобы случайные вести не разрушили ему планы на маскарад…

С любопытством наблюдаю к чему всё это приведёт, пока с каждой книгой развитие сюжета всё интереснее.
#универ_море_1

О да, свершилось то, что казалось невозможным - я не отложила на далёкое будущее продолжение серии, а взяла и прочитала его не отходя далеко от первой части. Не помню, когда со мной это случалось в прошлый раз, но это точно успех.
Приключения графа Аверина и его невероятного дива Кузи продолжаются. Пока Аверин приходит в себя после прошлых событий, его приглашает к себе сам император Александр Пятый, дабы награду вручить за заслуги перед империей. Но даже в столице, Аверин не может избежать работы, и домой возвращается уже с новым делом. И с этого момента все снова закрутилось.
Кроме множества событий, в этой части поднимается тема отношения людей и дивов, причём почти до философских размышлений доходит. Дивы считаются монстрами, которые думают сугубо о еде и убийстве, хотя и могут выполнять задания людей, а дивы высоких уровней, имеющие человеческий облик, общаются и ведут себя во многом по-человечески. Но откуда же тогда любовь и преданность Анастасии или Кузи, ведь их поведение, да и не только их, не укладывается в эти стереотипы. Так может люди что-то упускают, и не так у дивов все просто, как кажется.
Довольно любопытно смотрится и сам мир Аверина, а точнее его схожесть с нашим. Наличие колдунов и дивов вполне спокойно сочетается с телевизорами, войны с Гитлером и самолётами. Казалось бы, сочетание странное, но есть в нем свой шарм.
Но самый сок тут в персонажах. Сам Аверин вполне интересный мужчина и герой, но дивы вокруг него ещё интереснее. Кузя со своей харизмой и безбашенностью просто великолепен, хотя Анонимус и Анастасия тоже интересные личности.
Финал оказался эмоциональней, чем я ожидала. События принимают оборот, от которого можно ждать чего угодно, и без третьей части не обойтись. Надеюсь, скоро я и до неё дойду, иначе никак.
#универ_море_3

Честно, я в недоумении, отчего у этой книги сплошь хвалебные рецензии. В предисловии к ней сказано следующее: «Любители головоломных японских убийств, кровожадных самураев и коварных гейш, проходите мимо! Такая книга, наверное, все-таки не для вас. Слишком уж она спокойная и медитативная». Жалею, что не прошла мимо и я, хотя к перечисленным выше категориям вроде бы не отношусь. Я как раз и рассчитывала на «спокойное и медитативное», но этого не обнаружила, если только под медитативным не подразумевалось чтение, клонящее в сон.

Книга повествует о Хатоко, потомственной мастерице древнего искусства юхицу - каллиграфическому написанию писем, и я приготовилась созерцать, и увидеть и прочувствовать красоту иероглифического послания, читая о философии и тонкостях юхицу. Увы, ничего этого не произошло. Да, формально автор рассказывает о нюансах работы в зависимости от задачи письма, о важности выбора туши, пера и бумаги, о состоянии души во время написания, и с познавательной точки зрения это представляет интерес (пожалуй, это единственный плюс романа). Но сам текст довольно посредственный с художественной точки зрения, и при отсутствии увлекательного сюжета и серьезной рефлексии суть чтения этой книги сводится к бессмысленному убиению нескольких часов личного времени читателя. Я до последнего надеялась хоть на какое-нибудь чудо (ну не боты же писали эти отзывы с максимальными оценками на LiveLib), но его не случилось.

Удивительно, но при таком скудном на события сюжете (пришел клиент - заказал письмо - Хатоко выполняет работу - клиент доволен - пришел следующий клиент - заказал письмо - …) рассказы о друзьях Хатоко и совместных с ними вылазках показались совершенно излишними. Все в этой книге получилось как-то слишком поверхностно на мой вкус. Я бы предпочла увидеть совсем другой роман на таком материале - там поле непаханное на самом деле, чтобы нырнуть вглубь эстетики, философии и психологии. Но Ито Огава предпочла написать роман по-большому счету ни о чем. Ну и ладно, слава богу, многим нравится.
Я же воздержусь от оценки.

#азиатское_турне (Япония)